300 миллионов за "волшебную пилюлю": "Элита" хочет жить вечно, остальным – работать и умирать
Новость о продлении жизни до 120 лет прозвучала как очередная жареная сенсация. Большинство с трудом понимает, что именно стоит за такими обещаниями. Учёные говорят о больших данных, единой ДНК-базе и новых методиках здравоохранения, деталей почти нет. Но есть ощущение, что эта тема больше, чем просто про медицину.
Пилюля от старости
До 120 лет в среднем увеличится продолжительность жизни населения России в ближайшем будущем, утверждают учёные. По их словам, они начали разработку "волшебной пилюли" от старости. Говорят, исследования продлятся три года.
Озвученная идея кажется несложной: собрать ДНК-данные, метаболиты, профиль активности генов и белков в единую базу, а затем проанализировать всё это с помощью методики, получившей название "Диагональная интеграция". Участвовать в проекте собираются генетики, биофизики и специалисты по медицинской кибернетике, среди которых называют команды из РНИМУ им. Пирогова. Срок исследований – три года.
Федеральные структуры уже выделили на проект около 300 миллионов рублей. Параллельно правительство закрепило в нацпроекте "Новые технологии сбережения здоровья" направление, связанное с определением биологического возраста и замедлением старения клеток.
На этом фоне делаются заявления, что при успешном завершении исследований "в ближайшем будущем" могут появиться лекарства, способные замедлить старение и потенциально увеличить среднюю продолжительность жизни до 120 лет.
Заявления звучат уверенно, но опережают реальную научную базу: в мире пока нет препаратов, надёжно тормозящих старение человека, как и опубликованных рецензируемых результатов, подтверждающих обещанные эффекты. Поэтому сам проект можно оценивать скорее как амбициозную попытку войти в международную гонку в области геронтологии и биоинформатики.
Пилюля молодости: проглотил – и порядок! Фото: Царьград
Но в России с её шоковыми изменениями последних лет люди опасаются, что новые биомедтехнологии станут инструментом государства, стремящегося переложить свои проблемы на граждан. Да, возможно, новые медицинские технологии позволят нам жить дольше… и тогда нам снова поднимут пенсионный возраст?
Чтоб жизнь мёдом не казалась, как говорится.
Жить дольше или жить лучше?
В России разрыв в состоянии здоровья и продолжительности жизни между группами населения огромен. Разрыв в доходах – ещё больше. Если новые технологии действительно появятся, первыми доступ к ним получат не обычные люди, а те, кто уже сегодня живёт дольше и лучше всех – миллиардеры, топ-чиновники, менеджеры крупных корпораций. У них уже сейчас есть доступ к частным клиникам, к персональной медицине, к такой диагностике, которую большинство граждан даже не видело.
Сейчас даже обычные генетические тесты, нутригеномика или регулярный биомониторинг доступны лишь тем, кто может заплатить десятки тысяч рублей за один анализ. Если появится технология, способная продлевать активный возраст, её цена на первом этапе будет сопоставима с серьёзной зарубежной операцией или покупкой автомобиля.
Для массового внедрения нужны десятки тысяч врачей, сотни клиник, инфраструктура – её нет, она не строится и на неё не выделены публичные бюджеты. В итоге получается парадокс: государство говорит о "новой медицине" для всех, но готово лишь к ограниченным услугам по списку, часто не доступным в регионах.
Там же, где медицина ограничена чем-либо, любые технологии "продления жизни" превращаются не в равный доступ, а в новый механизм социального расслоения. Технологии, которые должны сокращать неравенство, фактически могут его закрепить.
В обществе возникает недоверие – не к медицине, а к политике современной России. Если кто-то надеется "закрыть" демографический кризис продлением жизни, то нужно объяснить, как будет обеспечена справедливость распределения этих медтехнологий. Пока же ясно только одно: богатые будут дольше наслаждаться, бедные – дольше работать.
К этому можно добавить ещё один вероятный эффект "долгожительства". В России медийные фигуры, привыкшие строить собственные пирамиды влияния, монополии и долговечные шоу-империи, будут первыми клиентами любой технологии "вечной молодости". Если биомедицина позволит держаться на сцене десятилетиями, то наши поп-звёзды и селебрити просто оккупируют верхний этаж.
Мы уже видели пример долгого культурного доминирования – Пугачёва держала российскую "попсу" десятилетиями и без всякого доступа к таким технологиям. Что будет, если наши "пугачёвы" получат поддержку генетической профилактики, регенеративной медицины и персональных биопротоколов, представить нетрудно. Культурное пространство может оказаться законсервировано на поколения: одни и те же лица, голоса, шоу – растянутые на весь "120-летний жизненный цикл".
Некоторых наших "вечно молодых звёзд" уже давно хочется "развидеть". Фото: Царьград
"Долгая жизнь" – шанс или ловушка
Долголетие в современном мире – это не фантазия, а результат медицины и уровня жизни. Там, где они работают, люди живут дольше, остаются активными и сохраняют качество жизни без всяких пилюль. И именно в этом направлении могла бы развиваться Россия: не придумывать "чудо-таблетку", а строить долгую жизнь как норму – на основе профилактики болезней, доступной медицины и экономической устойчивости.
В обществе, где люди живут в здравии до 90-100 лет, автоматически поменяется весь уклад: будет позже начинаться профессиональная жизнь, медленнее наступать выгорание, расти ценность образования и человеческого капитала, снижаться давление на систему здравоохранения. В такой модели долгожительство станет не нагрузкой, а ресурсом: люди будут копить опыт, знания, развивать проекты, которым действительно нужно время.
Но чтобы такая система работала, нужно несколько другое общество. Нужна автоматизация труда, высокий базовый доход, равный доступ к диагностике и лечению, чтобы не дать узкой группе "элиты" монополизировать биомедицинские преимущества. Когда продление жизни превратится из элитной услуги в основу общественного благополучия – тогда долгожитель не бремя для общества, но и не рабочая единица, а полноценный участник медленной высокой экономики, где у всех есть время жить, а не только выживать.
Пока что подобное светлое будущее, увы, маловероятно. Оно требует того, чего, скажем честно, в современной России нет: прозрачного распределения ресурсов, регулярных инвестиций в медицину и развитой производящей экономики. Без них внедрение технологий продления жизни создаст не общество счастливых долгожителей, а общество затяжного неравенства, где одним будут продлевают молодость, а другим – максимум отодвигать выход на пенсию.
Биологическое долголетие – это не столько про медицину, сколько про устройство общества. И пока это общество разорвано пополам на две несоизмеримые категории богачей и бедняков, любые прорывы в биологии будут работать главным образом на тех, кто уже наверху.
Долго жить – хорошо. Если под жизнью не понимать работу. Фото: Царьград
Что с того?
Если новые биомедицинские технологии действительно появятся, они станут проверкой не для науки, а для самой системы. Продлить жизнь клеток – это одно. Продлить здоровье, устойчивость и нормальную жизнь людей независимо от их уровня доходов – куда сложнее. И здесь всё упрётся в то, как распределяются ресурсы и кто получает доступ к результатам.
Для обычного человека долгожительство будет благом только в одном случае: если на старости лет у него появится здоровье, время и свобода, а не необходимость и дальше горбатиться на работе. Продление жизни без улучшения качества этой жизни – это не помощь, а издёвка.
Поэтому главный вопрос будущего звучит не так: "Сможем ли мы жить до 120?" – а так: "Для кого эти 120 лет вообще будут жизнью?"